ОРУЖЕЙНИК

Книга  первая

Тест на выживание

Глава  15

— Сколько топлива осталось в канистрах? — Крайчек сдвинув брови пристально поглядел на инженера Ковалева.

— Мало,— Ковалев был чернее тучи.— Литров двести, а может даже и меньше.

— Твою мать! — Кальцев с досадой сплюнул на землю.— Нам и на половину перехода не хватит.

Стоявшие вокруг люди дружно загудели. В неярком свете зарождающегося утра я видел их лица. Изнеможенные, грязные, с глазами полными безысходности и страха. Они пришли сюда, к зданию мастерских… пришли все кто выжил, кто смог. Они хотели услышать, узнать, что не все потеряно, что у них все еще остается надежда на спасение. А что получили в ответ? Ничего. Даже меньше чем ничего. Почти смертный приговор.

— Какого черта, Макс? — Томас сурово поглядел на нас с Лешим. — Вы сожгли наши последние запасы горючего. И взять его больше негде.

— Мы спасли поселок,— парировал Загребельный.

— Вы похоронили поселок! — выкрикнул Кальцев, указывая на клубы черного дыма, которые поднимались над обгоревшей цистерной.

— Не взорви мы цистерну, эта ночь стала бы последней для сотен людей,— в разговор вмешался уже я.

— Но те люди, шо булы в убежище, та на инших стенах… — начал было Горобец, и его тут же подхватил разъяренный разведчик.

— Вот именно, они бы выжили, а теперь… теперь всем конец!

Услышав эти слова, толпа пришла в движение. Она стала напоминать разбушевавшееся море, и этот гнев стихии предназначался именно нам. Одни просто что-то взволнованно говорили друг другу, другие размахивали руками и, не стесняясь крепких выражений, нас поносили, третьи… О, третьи это самая круть! Они попытались прорваться к нам и с помощью кулаков и прикладов популярно объяснить, что мы были очень и очень неправы. И они бы это непременно сделали, не окажись в первой линии десятка полтора дисциплинированных бойцов, которые по приказу Крайчека принялись утихомиривать особо активных мстителей.

Честно говоря, мне совсем не было страшно. Все запасы своего страха я истратил этой ночью. А то, что осталось, это был уже не страх, это лишь горечь и досада. Цирк-зоопарк, и чего было стараться! Для кого? Я пустым равнодушным взглядом пробежался по толпе. Вот для этого бородатого мужика, брызжущего слюной и вопящего «Порешить гадов!»? Или для этой старушенции, которая не смотря на свои преклонные годы рьяно толкает вставшего у нее на пути солдата? А может вот для этого юнца в зеленой куртке и рваных джинсах? Бледный, едва живой, и он туда же. Ишь, паршивец, даже пробует поднять ствол своего замызганного Калаша!

Почему-то я надолго задержал взгляд на этом парне. Что-то он мне напомнил. Что-то мрачное и недавнее… совсем недавнее… Прозрение пришло словно вспышка молнии. Та же куртка, те же джинсы и та же худосочная фигура под ними. Точно, это он! Тот самый пацан, которого я сегодня ночью отбил у призрака. Ничего не скажешь, благодарный оказался мальчик! Я горько усмехнулся.

Зря я это сделал, не вовремя и не к месту. Эта моя улыбка подействовала на толпу будто красная тряпка на быка. Народ попер на нас как очумелый, и кольцо солдат уже не могло его сдержать. Именно в этот момент и прогремела автоматная очередь. От нее вздрогнули все, кто находился перед мастерскими, вздрогнули и притихли.

— Тихо! Всем тихо! — выкрикнул Кальцев, опуская свой АКМС.— Что за хрень тут твориться?! Вы что, самосуд решили устроить?! Мы люда, а не звери. Мы живем по законам. Или забыли?

Цирк-зоопарк, почти один к одному слова Нестерова. Здорово Анатолий выдрессировал этого волкодава. Кстати, как он там? Надо будет зайти попрощаться. Весело мы с ним все же повоевали. Никогда бы не подумал, что получится вырваться живыми! Сразу вспомнился наш давешний рейд. Как ремонтировали погрузчик, дрались с кентаврами, мчались по ночному городу. Вот это было действительно круто! Заново переживая события вчерашнего дня, я совершенно потерял интерес к дню сегодняшнему. И это наверное потому, что совершенно точно знал чем все закончится.

— Мы никого не убиваем,— тем временем продолжал Кальцев.— Даже за самые тяжкие преступления наказание одно — изгнание.

— Выбросить нас за стену это у них не называется убийством,— буркнул себе под нос Леший.— Добрые людишки!

Голос Загребельного словно был услышан. В глубине толпы возникло движение. Кто-то пробивался к нам, и не просто пробивался, но и громко кричал:

— Вы что, сдурели?! Как вы можете?! Это же Ветров!

Нина! Я сразу узнал голос. Женщина со злостью расталкивала людей, и те отвечали ей тем же. Но на проклятья и пинки Нина не обращала внимания. Она как ледокол пробивала себе путь.

Увидев жену, Крайчек пошел ей навстречу. Его поддержал Горобец, и через несколько секунд женщина уже оказалась на ристалище, где два гладиатора ждали решения своей судьбы. Толпа жаждала их смерти, и я был совсем не уверен, что всего один-единственный голос заставит ее смилостивиться. Но, тем не менее, этот голос прозвучал вновь:

— Опомнитесь! Эти люди хотели вас спасти! — Нина остановилась в шаге от меня и расставила руки, словно защищая нас с Лешим. 

— Нас? Как же! — заверещала в ответ какая-то темноволосая распатланная женщина.— Они думали только о себе! Они спасали только себя! Я видела!

Что-то не припомню я тебя, родная,— процедил сквозь зубы Загребельный.

Слова подполковника не были услышаны. Они утонули в реве сотен голосов. А, впрочем, если бы даже Леший стал орать во всю глотку, это ничего бы не решило. У нашего преступления появился живой свидетель, вернее обвинитель.

— Вышвырните их! — кричала женщина.

— Отдайте их кентаврам! Смерть! — вторили ей все новые и новые голоса.

— Не правда! — выкрикнула Нина.— Эти люди…

Нина не успела договорить. Ком земли, замешенный на крови и соляре, ударил ей в лицо. Как говорится, дурной пример заразителен, поэтому в нашего защитника немедленно полетели новые комья.

— Прекратить! — Крайчек заслонил свою жену.

— Хорош митинговать! — Кальцев вновь вскинул вверх дуло автомата и вновь нажал на спуск.

Похоже, выстрелы на местную публику действовали безотказно. Как и в первый раз, она мигом притихла. Заместитель Нестерова не преминул этим воспользоваться:

— Преступники уйдут! Причем уйдут немедленно! — при этих словах Кальцев покосился на Томаса, и тому ничего не оставалось, как хмуро кивнуть.— Все! Решение принято! Приговор окончательный и бесповоротный. Я сам прослежу за исполнением.— Одинцовский разведчик в сердцах махнул рукой.— А теперь расходитесь. Приводим в порядок периметр.

Еще до того, как толпа сдвинулась с места, Леший начал действовать. Он схватил меня и куда-то поволок.

— Ты что, сдурел? — я вскрикнул, стараясь не застонать от боли.

— Сам сдурел,— прорычал мне приятель.— Шевелись. Забыл что ли? Рассвет! Через полчаса округа будет кишеть кентаврами. У нас не останется шансов.

Да, конечно, надо спешить. Поэтому единственное, что я себе позволил был прощальный взгляд на Нину. Та стояла растерянная и несчастная, словно маленькая девочка, о которой все забыли, которую все предали и бросили. Но я не забуду. Никогда не забуду.

— Ниночка прощай! Держись! Даст бог свидимся! — увлекаемый неистовой неудержимой силой, именуемой подполковник Андрей Загребельный, я только и смог что махнуть ей рукой.

— Макс!

Кто-то крикнул мне вслед. Кто-то… Я точно знал кто и поэтому не обернулся. Что такого Томас может мне сказать, и что я могу ответить ему? Какую-нибудь банальность типа: «Прощай, друг… Я не хотел… Так получилось… Такова воля большинства…». Ах, как трогательно и демократично. К черту! Не интересуюсь. Тут мне на глаза попалась знакомая зеленая куртка, и я сразу же позабыл об одинцовском лидере. Вот это действительно интересно. Вот с кем бы я сейчас и впрямь потолковал.

Загребельный тащил меня прямо на толпу, как раз в то самое место, где стоял этот местный Мальчиш-Кибальчиш. Вид у Лешего был грозный, и это еще мягко сказано. Встретишь такого на узкой дорожке, заикой останешься до конца своих дней. Не мудрено, что люди перед ним расступились. Когда мы проходили по живому коридору, мой ночной крестник оказался совсем рядом, и я не удержался. Схватил его за рукав, притянул к себе и глядя прямо в глаза поинтересовался:

— Ну… Как полетал, сынок? Понравилось тебе в брюхе у призрака?

Пацан рванулся от меня как от огня. Можно было подумать, что я сам на мгновение превратился в призрака. Я не стал его удерживать. Беги, голубь, и помни полковника Ветрова.

Когда мы уже практически вырвались из живого моря, я услышал еще один окрик:

— Дядя Максим!

Вот на этот голос я не мог не обернуться. Пашка изо всех сил пробивался к нам.

— Стой, Андрюха, стой! — я рванул Лешего за плечо.

— Да ты что… — Загребельный начал и осекся. Он тоже увидел мальчишку.— Быстрее, пацан! — Заорал подполковник.— Парни, помогите ему.— На этот раз Леший обращался уже к двум своим бойцам, которые каким-то невероятным образом возникли рядом с нами.

Спецназовцы быстро справились с поставленной задачей, и уже через десяток шагов Пашка присоединился к нам.

— Меня Лиза послала,— отдуваясь, прокричал он.— Она знает, что вы живы. Вот я и принес…

— Молодец,— Леший выхватил из рук парнишки свой вещмешок.

— Дядя Максим, но как же так? — в груди у мальчишки застряло рыдание.— Я слышал. Я все слышал. Они вас…

— Где Лиза? — я не позволил Пашке произнести грязное слово.

— В санчасти. Раненых много, и доктор попросил…

— Все понял,— я задыхался от бега и боли.— Передай ей… Нет, не надо. Лучше поцелуй. Поцелуй за меня.

— Отдай ему АКСУху,— прокричал Леший, который сейчас был весьма далек от всяких там нежностей и сентиментальных чувств.

— Что? — не поверил я своим ушам.

— Отдай! Мои парни тебе настоящую пушку принесли.

Я не видел у сопровождавших нас солдат запасных стволов, однако спорить не стал.

— Павел, держи,— сорвав с плеча маленький автомат, я кинул его мальчишке.— Спасибо за все.

— Я с вами! — вдруг неожиданно заявил юный разведчик.

— Я тебе дам «с вами»! — я рявкнул так, что у самого заложило уши.— А о Лизе кто позаботится? Ступай к ней! Защити ее!

Для меня стало полной неожиданностью, что после этого нагоняя Пашка тут же легко отстал. Он пропал из поля зрения так неожиданно, что я даже опешил. Оглянувшись, я увидел как пацан со всех ног мчится в направлении убежища. Неужто хочет притащить свою сестру, чтобы та поприсутствовала на торжественной церемонии отбытия героев? Я бы, конечно, отдал все за еще хотя бы один взгляд на Лизу, но только не такой, не последний, не прощальный. Пусть уж лучше все произойдет без нее, в чисто мужской компании.

Мне было хорошо видно, что за нами, не отставая ни на шаг, двигался небольшой отряд. Кальцев, а с ним человек десять. Все угрюмые и сосредоточенные с ног до головы увешаны оружием. Видать боятся, что мы напоследок выкинем какой-нибудь фортель. Идиоты! Лично как по мне, так лучше на обед к кентаврам, чем оставаться в этом «милом» поселке.

Возле стены нас уже поджидали, причем поджидали сразу две делегации. В одной группе я узнал людей Лешего, вторая же состояла из трех мордоворотов Кальцева, которые сопровождали… Цирк-зоопарк, да это же тот самый парень… тот, что бросил на произвол судьбы наставника Пашки и Лизы. Как же его… Блюмер? Точно, Сергей Блюмер.

Ситуацию прояснил сам господин Кальцев:

— Забирайте его с собой,— он мотнул головой в сторону долговязой фигуры с поникшими плечами.— Нам такое добро ни к чему.

Мы с Лешим промолчали. Это же не подарок, от которого можно отказаться. Все равно Блюмера вышвырнут из лагеря, причем не посчитавшись с нашими «да» или «нет». Так какого хрена терять драгоценное время на пустые разговоры?

Правда Загребельный его и не терял. Передав меня двум своим людям, он тут же начал экипироваться. Бронежилет, подсумок, вещмешок… полные магазины, гранаты, нож. Леший разобрался со всем этим с точностью и быстротой запрограммированного робота. Когда щелкнула последняя застежка, он поднял глаза на своих бойцов. Загребельный уже приготовился для последнего «Прощайте!», как один из солдат его опередил:

— Товарищ подполковник, мы идем с вами.

В голосе спецназовца слышалась такая уверенность, что Леший так и застыл с открытым ртом. Вот кто был готов к такому повороту дела, так это Кальцев:

— Нет, мы вас не отпускаем! Для обороны поселка нам требуются бойцы.

— Мы не ваши подчиненные,— возразил Красногорец.— Как пришли, так и уйдем. Будете препятствовать, пожалеете.

Это были слова бывалого офицера спецназа, жесткие, уверенные, острые как оточенный клинок. Словно почувствовав эту сталь у своего горла, Кальцев процедил:

— Обратной дороги не будет. Назад мы вас не пустим. 

Но одинцовский военноначальник не желал так просто проигрывать. Он непременно был должен нанести хотя бы небольшой ответный удар.

— «Хашимы» оставите здесь. Мы не дадим их унести.

— Подавитесь,— офицер с гадливостью сплюнул на землю. Он прекрасно понимал, что любые споры и препирания отбирают столь драгоценное время, а поэтому тут же скомандовал: — Всем на стену! Быстро!

Когда мы поднимались по лестнице, я слышал как Загребельный прошипел, обращаясь к своему подчиненному:

— Костя, вы хорошо подумали? Идти с нами…

— Один хрен подыхать, что тут, что там,— не дослушал тот.— Только здесь тошно, с этими гнидами.

Больше никто ничего не сказал. Слышался лишь топот ног да свист дыхания. Еще постанывал я, но так вышло всего пару раз, когда меня уж чересчур рьяно дернули.

Оказавшись на верху, я глянул на горизонт. Уже почти рассвело. Осаждающая орда пока не появилась, но это пока. Очень скоро кентавры заполонят улицы, набьются в соседние скверы и дворы.

Мой следующий взгляд был обращен на стену. К нашей депортации уже активно готовились. Значительно поредевшая команда караульных приподняла спираль колючей проволоки и теперь пыталась спустить лестницу.

— Помогите им, живо! — приказал Леший.

— Где мое оружие? — я вспомнил о немаловажной сейчас детали.

— Оружие полковнику! — прокричал Загребельный и тут же поймал брошенный ему АКС-74.— Держи.— Он повесил автомат мне на шею, а затем помог засунуть руку под ремень.— Все, теперь можешь мочить гадов.

Андрюха притянул мою голову к своей и мы легонько стукнулись лбами. Я видел как раньше так делали его люди. Это в их команде что-то типа приветствия братьев или обещания насмерть стоять друг за друга.

— Готово, командир! — окрик одного из спецназовцев заставил нас рвануться вперед.

Цирк-зоопарк, должно быть все это прикольно выглядит со стороны! Я подумал об этом, когда заметил вытянувшиеся от удивления лица одинцовских караульных. Они должно быть решили, что это не нас выгоняют, а мы сами по своей собственной воле хотим поскорее отсюда смыться. Зная кто перед ним, каждый из местных наверняка думал: «Черт побери, спецназ уходит, значит знает что делает. Тогда какого же рожна остаюсь я?»

От этой мысли, которую подкрепляли все новые и новые перепуганные, ничего не понимающие взгляды, мне стало очень смешно. Нервы, наверное. Приговоренные перед казнью ведут себя по разному. Одни мочат штаны, а другие ржут до упаду. Ваш покорный слуга вероятно как раз из числа вторых. Чтобы веселья стало еще больше, я выкрикнул:

— Все кто хочет, айда с нами!

Несколько человек действительно рванулись со своих мест. Однако Кальцев оказался начеку.

— Стоять! — заорал он, передергивая затвор автомата.

Беглецы замерли на месте, а я прикусил язык. Потому что понял, стрелять наш добрый «ангел-хранитель» собирался совсем не в них.

— Рехнулся?! Нам только этого еще не доставало,— прошипел Загребельный и легонько подтолкнул меня к лестнице.— Лезь давай. Ребята снизу подстрахуют.

Меня действительно страховали на протяжении всего спуска. А с последней перекладины буквально сняли. От такой чрезмерной опеки мое мужское самолюбие конечно же протестовало, но с другой стороны… с другой стороны я был благодарен этим парням. Действие болеутоляющих заканчивалось, да и силенок я израсходовал чересчур много. Казалось, гораздо больше, чем имел.

Тут я хорошенько обложил себя последними словами. Нашел, блин, время рассуждать о своем драгоценном здоровье! Ты уже и так управился. Именно из-за тебя мы все оказались в этой жопе. А лежал бы себе тихонько в своей санчасти, может и протянул бы еще недельку-другую. Помер бы в объятиях красивой девушки. А так… Короче, держись доходяга! Держись даже через не могу!

Последним вниз спустился Загребельный. Впереди него Блюмер. Мой приятель все же пропустил парня вперед, а сам замыкал, как бы прикрывал с тыла всю нашу группу. Подумав «всю группу», я понял, что изгнанный одинцовец теперь тоже член нашего маленького отряда. Леший принял его. А ведь вполне мог и послать куда подальше, учитывая того, так сказать, прошлые «заслуги». Спецназовцы они того… трусость на дух не переносят.

— Чего стоите?! — прокричал Леший, едва ступив на землю.— Уходим, быстро. Зверев, Осокин, Казарян, в голову колонны, бегом марш! Направление Можайское шоссе.

Мы понеслись со всех ног. Понеслись… Хорошо сказал! Кто понесся, а кого понесли. Я, конечно, тоже старался помогать. Правда, помощь моя в основном заключалась в попытках не волочить ноги, а перебирать ими, катиться и не тормозить тащивших меня солдат. Хотя эти мужики упрямо, не издав ни звука, перли бы меня на себе даже окажись я килограмм так под сто пятьдесят и притом в полной отключке. Железные парни, не то, что эти жалкие, убогие одинцовские людишки. А вообще-то что с них взять? Они же просто люди. Самые обычные люди. Они боятся, они подавлены и растеряны, они не знают чего ждать от следующего дня, часа, минуты.

В этот миг я уловил чей-то взгляд, а может даже не один, множество взглядов. На меня, на всех нас глядели откуда-то сверху. Я с трудом ухитрился повернуть голову и посмотреть на стену. Там стояли люди, много людей. Некоторые махали нам вслед, от всего сердца желая удачи.

— Вот цирк-зоопарк… — только и смог прорычать я.

предыдущая глава перейти вверх следующая глава

Уважаемые читатели, здесь вы можете ознакомиться с черновой версией романа, которая подгружалась на сайт в процессе его написания. Окончательный издательский текст можно скачать в форматах FB2, TXT, PDF по весьма скромной цене.

скачать книгу ОРУЖЕЙНИК