Хроники первой магической войны
Книга первая
Охота на вепря
Глава 32
Чем больше Тиалас вслушивалась в окружающее пространство, тем все более жутко и в то же время гадко и мерзко ей становилось. Здесь, на этой старой заброшенной дороге, и впрямь совсем недавно творилась магия. И это была вовсе не чистая белая магия эльфов, а нечто чужое, темное, зловещее, отчетливо смердящее кровью.
Принцесса вздрогнула всем телом и очнулась. Голова закружилась, к горлу подкатила тошнота. Магия крови была совершенно чужда эльфийским волшебникам. Они служили великим богам леса, свету и самой жизни. Что же касается крови, то она являлась символом зла, смерти и разрушения. Наверное поэтому кровавые ритуалы так обожали практически все маги из низменного и презренного рода хомос.
Тиалас долго стояла, уткнув взгляд в заросшую травой колею, задавая себе один и тот же вопрос: что же ей делать теперь? Было ясно, что караван, в котором находился ее возлюбленный, покинул дорогу каким-то магическим способом. Это означало, что среди составлявших его путников находился довольно опытный маг, способный создавать крупные магические порталы.
Подумав об этом, Тиалас отрицательно покачала головой. Нет, для создания дырок в необъятном теле пространства магам вовсе не нужны кровавые ритуалы. Как учили древние трактаты, существа наделенные магией могут самостоятельно скручивать потоки силы до такой плотности, что те становятся способными рвать пространство и в мгновение ока перемещать как живые, так и не живые объекты в самые удаленные уголки мира. Так что кровь могла понадобиться лишь в случае, если нечто, само по себе не принадлежащее миру живых, пыталось дотянуться, сравняться в возможностях с живым волшебником. Что же это могло быть? Напряженно соображая, принцесса наморщила свой красивый высокий лоб.
Прозрение пришло, как ослепительная вспышка молнии. Конечно же, это особый магический артефакт, один из тех, что причисляют к отвратительным «вампирио-муэрте» творениям черных магов-ремесленников из Долины мрака! Дремавший до поры до времени, он вновь пробудился, ожил, как только почувствовал вкус и энергию живой крови.
Тут Тиалас вновь затряслась от страха, только на этот раз уже вовсе не за себя. Ведь отдать кровь по своей собственной воли вряд ли кто-нибудь пожелает. Значит, ее возьмут силой. У кого? Да конечно же у пленников! А кто в этом проклятущем караване сейчас находится на положении пленника?
Представив, что ее обожаемый рыцарь сейчас истекает кровью, которую неведомые злодеи сливают из него, будто веселый эль из засаленного бочонка, эльфийка застонала и прямо-таки заметалась по дороге. Что предпринять? Куда бежать? Где искать?
Где искать? Последний из заданных самой себе вопросов оказался очень правильным и полезным. Именно он и заставил Тиалас побороть панику и попытаться собраться с мыслями.
— Думай! Думай! Думай! — вслух приказала себе девушка. — Как отыскать след ушедших по магическому переходу? Вспомни, что говорил тебе об этом наш придворный учитель велико мудрый мэтр Ауст?
Тиалас словно наяву увидала изборожденное морщинами, окаймленное длинными седыми волосами лицо старого эльфийского волшебника. Он говорил плавно и размеренно, словно читал певучий стих одной из древних былинных баллад: «Любой маг, владеющий силой, вольно или невольно оставляет ее следы. Это, прежде всего, вторичные возмущения или лучше сказать завихрения всеобщего энергетического эфира, последовавшие за мощным сжатием и концентрацией всеобщих потоков силы. Держатся такие завихрения намного дольше, так как являются следствием не только конкретного магического воздействия, но и восстановительного процесса, протекающего затем в ткани самого эфира. Обнаружить их легче всего, если знать или хотя бы предполагать каким именно типом ворожбы воспользовалась разыскиваемая вами персона. Или как когда-то говаривали примитивные хомос: клин клином вышибают…».
Вот значит, как оно все выходит! — принцесса вновь почувствовала накатывающуюся на нее слабость и тошноту. — Получается, что след кровавой ворожбы легче всего отыскать с помощью все той же крови. Кабы Тиалас была опытной чародейкой, а не всего лишь начинающей ученицей, то тогда, вполне вероятно, она смогла бы отыскать иной способ. А так… А так, пожалуй, оставалась только кровь.
Юная эльфийка медленно вытянула из скрытых в широком поясе ножен небольшой нож с изогнутым, словно серп, лезвием. Нож не был оружием в прямом понимании этого слова. Кривой клинок никогда не видывал крови. Он использовался только для срезания разнообразных целебных трав, молодых побегов, грибов, откапывания кореньев и вскрытия раковин речных моллюсков.
Тиалас некоторое время просто держала нож во вдруг ставшей влажной от пота руке и с колотящимся сердцем глядела на серебристый, отточенный, тускло мерцающий металл. Наконец, собравшись с духом, принцесса вскинула нож и… мужественно уколола его острием себя в палец. Из крохотной ранки тут же появилась небольшая алая капля. Тиалас стойко снесла ее вид и попыталась сосредоточиться на составлении заклятья.
Заклятье требовалось такое, чтобы смогло закрутить воронку силы. Тогда кровь, впрыснутая в нее, будет вмиг распылена на тысячи мельчайших корпускул, которые впитаются в тело великого эфира, проявят недавно оставленный след, укажут направление, а может, если повезет, и даже то самое место, куда направились похитители светловолосого рыцаря.
Именно так по разумению юной чародейки и должна была выглядеть предстоящая ворожба. Однако одно дело задумка, а совсем другое ее реальное воплощение. Воронка силы это ведь вовсе не простое заклятье, когда ты выхватываешь из всеобщего энергетического полотна крохотный лоскуток, видоизменяешь его, придаешь форму, проявляешь те или иные свойства, заставляешь служить себе, будто маленькую лесную мышку. Для создания воронки требуется взять под контроль крупный поток силы, текущий в окружающем тебя пространстве. Тиалас никогда не проделывала ничего подобного, а только лишь с завистью наблюдала, как это ловко получается у ее старшего брата. Отдавая должное Калену, следовало сказать, что принц несколько раз пытался научить сестру, но только у той никогда ничего путного не получалось.
— Ну, а вот сейчас получится! Точно получится! — приказала себе принцесса и резко закрыла глаза.
В наступившей темноте девушка постаралась сосредоточиться, почувствовать находящиеся рядом предметы. Ведь все предметы содержат в себе частичку всеобщей силы. Мертвые в меньшей степени, живые в большей. От власти над энергией мертвого мира Тиалас решительно отказалась и тут же сосредоточилась на всем живом. Это казалось правильным и логичным, так как вокруг эльфийки находился живой, дышащий и чувствующий Великий Юльский лес, неотъемлемой частичкой которого являлась и она сама.
Сперва принцесса ничего не заметила, только лишь темная пелена, посеребренная пробивающимся сквозь опущенные веки дневным светом. Но Тиалас упрямо не прекращала поиски и вскоре была вознаграждена за свои старания и упорство. Перед мысленным взором юной чародейки стали проступать какие-то размытые зеленовато-голубые тени или силуэты. Кто это или что это, разобрать было невозможно, а тем более сказать, откуда они пришли. Стараясь не спугнуть неведомых гостей, принцесса сосредоточилась и вдруг поняла, что видит их вовсе не глазами, что призраки появились из глубин ее собственного сознания.
Все так и должно быть! — сердце Тиалас радостно забилось. — Кален говорил, что именно так все и должно начинаться! Теперь ими надо завладеть. Теперь их надо заставить исполнять мою волю.
Словно опасаясь спугнуть посетившие ее видения, эльфийка тихо зашептала:
«Придите ко мне, откройте мне путь,
небо и землю в едино сомкнуть.
Станьте все рядом, слейтесь в одно,
дали и бездны открыть вам дано».
Произнося слова заклинания, Тиалас стала представлять, как мерцающие где-то на самых задворках сознания неясные зелено-голубые тени начинают слетаться к ней со всех сторон, как они сливаются воедино, как сила, наполняющая эти бестелесные существа, вскипает от своей невозможной запредельной концентрации. Это бурлящее клокочущее варево холодного бирюзового огня становилось все больше, все неистовей. Оно вот-вот грозило взорваться и испепелить горе-чародейку, которая, по своей наивности и беспечности, вызвала его к жизни. Принцессе вдруг стало как-то очень неуютно, а затем и страшно. Защищаясь, она инстинктивно вскинула перед собой руки и попыталась резко оттолкнуть от себя этот сноп огня и света. Тиалас сделала это, стронула неистовый костер с места, отодвинула на шаг, но только и всего… Буквально в тот же миг здоровенный огненный сгусток взорвался.
В действительности это оказался не взрыв, а довольно громкий хлопок, от которого принцессу обдало холодным колючим шквалом. И больше ничего. Дальше слышалось лишь странное гулкое завывание, будто ветер гудел в старой каминной трубе.
Несколько мгновений юная эльфийка стояла съежившись, безуспешно пытаясь совладать, как со сбившимся дыханием, так и с бешено колотящимся сердцем. Веки девушки теперь были не просто закрыты, а крепко-накрепко сжаты. Однако время шло, и до Тиалас стало доходить, что она жива и по всей видимости невредима. Дабы окончательно убедиться в этом, принцесса, наконец, попробовала открыть глаза. Первое, что увидала юная чародейка, было жерло крупной искрящейся бело-голубым сиянием воронки, в глубины которой она глядела.
— Да! Да! Да! — с восторгом выдохнула эльфийка. — Я это сделала!
Принцесса еще несколько мгновений заворожено поедала взглядом потоки холодного полупрозрачного пламени, которые сворачивались в бешено вращающийся смерч. И это восхищение было вызвано не столько присутствием ставшей вдруг видимой и ясно ощутимой великой силы, сколько пьянящим чувством собственной власти над ней.
Однако в какой-то момент в голове девушки что-то звонко щелкнуло, будто стрела ударившая в пустой медный котел, и она очнулась от наваждения. Тиалас отчетливо вспомнила, для чего именно творила свою магию и создавала эту самую воронку. На принцессу будто глянули полные боли и смертной тоски голубые глаза рыцаря. Он молил о помощи и надеялся только на нее.
— Я сейчас! — выкрикнула эльфийка, будто юноша с далекой Земли и впрямь мог ее слышать.
Сразу после этих слов Тиалас с силой надавила на свой проколотый палец. На белой коже тут же появились еще несколько капель свежей крови, которые юная чародейка решительно стряхнула вглубь бешено вращающейся воронки.
Несколько бесконечно долгих мгновений ничего особенного не происходило, и принцесса даже испугалась, что все ее старания оказались напрасными. Но вдруг в белесой глубине воронки сформировались какие-то темные тени. Они ритмично раскачивались. И в этом движении можно было распознать то ли какой-то странный танец, то ли тяжелый шаг уставшей походной колонны. И впрямь некоторые из фигур смахивали на пеших кнехтов, другие на всадников, третьи… Да, так и есть, третья тень была самой крупной и определенно походила на повозку, в которой сидели два скрюченных, определенно связанных человека. Похоже мужчина и женщина. Тиалас только-только хотела присмотреться к ним повнимательнее, как вдруг и без того мутная и постоянно подрагивающая картинка смазалась, распалась на грязно-бурые лоскутья, которые тут же смел, унес в бесконечные глубины энергетического эфира неистовый бело-голубой водоворот. Однако как ни мимолетен был этот контакт, как ни краток взгляд, Тиалас все же успела разглядеть коротко остриженные светло соломенные волосы пленника.
Это он! Конечно же, это он! — сердце девушки радостно забилось. — Рыцарь жив! О, хвала всемогущим богам великого древнего леса!
Ликование принцессы длилось ровно до того самого момента, пока она не поняла, что на самом-то деле почти ничего не разузнала. Да, ее рыцарь жив, ну и что с того? Где он? Куда открылся туннель, созданный отвратительной черной магией? Почему воронка не показала ей весь туннель, до самого конца?
Тиалас задала свой последний вопрос и тут же сама на него ответила. Той крови, что она отдала воронке, оказалось ничтожно мало. Связь со следом действительно образовалась, да только она оказалась тоньше и слабее паутинки. По такой ни за что не отследить путь каравана. И что же делать теперь?
Тиалас прекрасно знала, что делать теперь. Девушка быстро подняла руку и, не раздумывая, глубоко полоснула ножом себе по ладони.
Опубликовано 20.12.2018