ОРУЖЕЙНИК

Книга  третья

Пилигримы проклятых земель

Глава  12

На этот раз нам повезло куда больше, чем в предыдущий. Мост через Гвоздню я узнал сразу. В полста метрах за ним с десяток полуразвалившихся домишек Кубинского тупика, а дальше широкая улица Володарского. Знакомые места, только видок у них сейчас… цирк-зоопарк, как в кошмарном сне. Сплошной бурелом из заборов, деревьев, столбов, рухнувших крыш и хозпостроек. Все пепельно-серого цвета с темно-бурыми вкраплениями проржавевшего до дыр металла.

Сразу подумалось, что причина всего этого разорения кроется в реке. Испарения той едкой дряни, что сейчас в ней кипит, буквально сжигает все вокруг. С той стороны откуда мы пришли, этого не видно, с той стороны все перекраивает «зеркало», а вот здесь… Драпать надо отсюда, ― сказал я сам себе и мигом припустил бодренькой рысцой.

Остановился, только добежав до Володарского. Насколько я мог заметить, здесь этой желтой взвеси в воздухе уже не было. Хорошо! А то руки и шея у меня начинали изрядно чесаться. Не поймешь, толи это я такой мнительный, толи и впрямь получил кожное раздражение.

БТР не заставил себя долго ждать. Он подкатил, не дав даже как следует оглядеться по сторонам. Мой слух мигом уловил, что к рокоту мотора примешивается гудение фильтровентиляционной установки. Черт, это Леший зря ее включил! Фильтр-поглотитель старый и уже порядком забит. Так что нечего его по пустякам насиловать. А чтобы преодолеть двести метров загаженной выбросами территории, с головой хватит и того воздуха который имелся внутри обитаемых отсеков. Правда тут я подумал, что Андрюха понятия не имеет, как далеко простирается опасный участок. Вот и перестраховался. Решив покончить с этим расточительным безобразием, я стянул с себя противогаз и как флагом замахал им в воздухе. Сигнал был очень даже не мудреный, и понять его, на мой взгляд, не составляло особого труда.

Поняли меня как-то очень странно. ФВУ продолжала молотить на полную, зато в мою сторону начал разворачиваться башенный КПВТ. Намек более чем недвусмысленный. Я словно услышал команду «Ложись!», а потому, не теряя ни секунды, грохнулся наземь.

Грянула очередь и прямо над моей головой просвистели тяжелые куски раскаленной стали. Сзади что-то затрещало, загрохотало, а затем послышался жуткий предсмертный рев. Этот рев! Я узнал бы его из тысяч других. Уж больно хорошо я его помню, уж больно часто слышал в последнее время. Кентавры! Они здесь! Они вновь встали у нас на пути!

Чувство близкой опасности взорвало у меня все внутри, заставило тело сработать подобно высвободившейся, распрямившейся пружине. Рывок, перекат на спину и вот уже я поливаю автоматным огнем дымящиеся развалины какого-то убогого частного домишки, разметаю в гнилую щепу остатки утлого забора, дырявлю облезлый дорожный указатель «М3 МОСКВА-КИЕВ».

Остановился я лишь, когда расстрелял примерно с полрожка. Состояние аффекта далеко не лучший друг и советник солдата. Оно-то и заставляет его делать ошибки. Моя ошибка заключалась в том, что я вообще нажал на спуск. Выпущенные из Калаша пули достались лишь старому шиферу, доскам, металлу, а так же двум уже дохлым, ну или, по крайней мере, успешно отходящим на тот свет шестилапым тушам.

Пара кентавров пряталась за тем самым, стоящим невдалеке от дороги домом. Возможно, поджидали, когда мы подойдем поближе, вернее, когда я подойду, потому как «302-ой» им был явно не по зубам. Хотя, кто знает? Быть может эта парочка тут совсем неспроста. Может, где-то поблизости притаилась стая их жутких сородичей.

Только лишь намек на это заставил меня вскочить на ноги. Взгляд бешено заметался по окрестностям. Любое, самое незначительное движение, будь то колыхание полуистлевшей ветки или шевеление куска грязной полиэтиленовой пленки, вызывало немедленную ответную реакцию. Ствол моего АКМСа тут же разворачивался в сторону вероятного противника.

— Вроде чисто! — голос Лешего долетел до меня вместе со стуком открывшегося люка.

— Ты ведь знаешь, кентавры всегда действуют группами! — я даже не оглянулся на приятеля, продолжая зорко наблюдать за кислотным пепелищем.

— Знаю, но сейчас их было всего двое.

— Может самец и самка? Интима искали, падлы! — это был единственный вариант, способный хоть что-то объяснить.

— Не уверен. Похоже, два самца. Оба с копьями. Оружие я видел точно. — Загребельный явно не горел желанием надолго здесь задерживаться, а поэтому принялся меня торопить: — Давай, Максим, забирайся в машину! Двигать надо, а то темнеет что-то.

Андрюха был прав, поторапливаться очень даже не мешало. И хотя, наползавший со всех сторон сумрак, не имел ни малейшего отношения к приближению ночи, но все же и о ней, «родимой», вовсе не стоило забывать. Убежище следовало найти заранее. Хотя, как раз по поводу убежища у меня имелись кое-какие мыслишки. Может сей вариантец кое-кому придется вовсе не по вкусу, да я и сам от него не в восторге, но харчами, как говорится, перебирать не приходится, особенно здесь, на Проклятых землях.

Вспомнив о Проклятых, я поежился, а затем еще раз просканировал взглядом местность. И только убедившись, что опасность получить отточенной арматурой меж лопаток мне вроде как не грозит, развернулся и, закинув автомат за спину, полез на броню.

Оказавшись за баранкой «302-го», я перво-наперво вырубил ФВУ, после чего медленно и осторожно повел машину по улице Володарского. Правда двигался я по ней всего ничего, метров пятьдесят. Дальше поворот налево и встреча с улицей имени героического пилота Великой Отечественной Александра Курзенкова. Во-первых, это был кратчайший путь к Киевскому шоссе. Во-вторых, таким образом можно было держаться поодаль от ядовитых Нары и Гвоздни. В-третьих, и это, пожалуй, главное, мы обминали центр города. Ну, и, наконец, в четвертых… Да, имелась еще и четвертая причина. Правда не такая она уж и важная, если брать для всей нашей экспедиции. Разве что лично для меня.

Оглядывая хорошо знакомую улицу, я не мог не отметить, как тут все выцвело и почернело. Словно смотришь старое основательно заезженное черно-белое кино: приземистые одноэтажные домишки, заборы, вывески и рекламные щиты, даже остовы машин. Когда-то окрашенные яркими глянцевыми красками, сейчас они стали тусклыми, будто пытались убедить случайно забредшего сюда путника, что у серого цвета тоже бывают оттенки. Да уж, во истину Проклятые земли… и проклятые небеса. Подумав об этом, я с тревогой поднял глаза к приобретшим странный, неестественный пепельно-бурый оттенок облакам. «Сумрак» — он был рядом, уже совсем рядом.

Двигаясь по Курзенкова, мы попадали лишь на окраину «сумрака». Природу этого явления я не понимал. То есть не понимал в принципе. И в отличие от других аномалий, по поводу которых все же имелись кое-какие догадки и суждения здесь меня просто-таки клинило. «Сумрак» это… цирк-зоопарк, это словно густые предзакатные сумерки, попасть в которые можно прямо посреди белого, вернее делая поправку не эпоху Большой мряки, серого дня.

Однако «сумрак» это не просто внезапный приход темноты, это совсем другой мир, живущий по своим законам, и населенный своими эндемичными обитателями. Часть из них, в принципе, безвредна и может оставить о себе память только лишь в виде радужной слизи неожиданно появившейся на одежде или острой, но все же терпимой боли в голове. Правда есть и другие…

Вспомнив о тенях, я поежился и стал повнимательнее вглядываться в проплывающие с обеих сторон дороги руины, как когда-то говорили «частного сектора». Хотя вокруг было скорее пасмурно, чем сумрачно, но это еще ничего не значило. Иногда тени забредают и сюда, на окраину своих мрачных владений. Тогда в воздухе начинают проскальзывать вереницы крошечных темно-багровых искр. Но это еще не сами тени. Это их предвестники. Сами же тени идут следом, стелятся по земле. На первый взгляд это просто большие темные пятна, которые и впрямь можно принять за самую что ни на есть обычную тень. Только вот в отличие от обычной тени эти исчадья ада умеют передвигаться, притом довольно быстро и абсолютно бесшумно.

Сразу захотелось поскорее проскочить весь этот район. Помнится когда то, давным-давно Ванька Рыжий, один из таких же вольтанутых сталкеров как и я, рассказывал, что юго-восточная граница «сумрака», покрывающего Наро-Фоминск, проходит где-то в районе нефтебазы. Это хранилище топлива было для Рыжего прямо таки идеей-фикс. Он к нему подбирался почти полгода. Да так видать и не подобрался. Уж очень давно я не слышал о Ваньке. И о горючке из Наро-Фоминска тоже никто и никогда не упоминал.

Все это я вспомнил, потому как нефтебаза находилась не так уж далеко. Километра два, не больше. А рядом с ней и граница «сумрака». Добраться туда живыми у нас имелось куда больше шансов, чем у Рыжего. Все-таки броня, энергетический щит, да и ружье Главного тоже кое-чего стоит.

Когда повстречавшись с Автодорожной улицей, Курзенкова плавно отвернула вправо и рядом с проезжей частью замаячила первая многоэтажка, я на целый миг позабыл о «сумраке», тенях, Проклятых землях и даже о спасении мира.

— Дом… — взгляд прикипел к высокой кирпичной стене здания.

— Девятиэтажка, — Загребельный расслышал и счел своим долгом уточнить.

— Это мой дом. Жил я здесь, — мне с трудом удалось проглотить ставший поперек горла комок.

— Иди ты! — с неподдельным удивлением воскликнул Андрюха. Похоже, подполковник ФСБ уже основательно подзабыл о том, что у человека должен быть дом. А может и не знал никогда. С его-то собачьей работой…

— Четвертый этаж, — я пробежался взглядом по исчерченной известковыми наростами, заляпанной пятнами черной плесени стене. — Сейчас окна видны будут.

— Зайдешь? — неожиданно поинтересовался Леший.

Зайти? О таком я даже не мечтал, да не то что не мечтал, даже боялся подумать. Ведь это риск, лишний риск, который нам вовсе ни к чему. Это было понятно как дважды два, и, тем не менее, нога словно сама собой нащупала педаль тормоза.

— У меня атлас автодорог был. Хороший такой, новый. Небольшим тиражом издали. Прямо перед войной купил. Нужная, а главное надежная вещь. А то ведь помнишь, тогда все на спутниковые навигаторы переключились. Ну, и где они теперь эти самые спутники? — я словно оправдывался. — Может и впрямь сходить?

— Без карты туговато нам придется, — согласился чекист, и тут же добавил: — В округе вроде пока спокойно. Так что вполне… Можешь и слетать по-быстрому.

Андрюха, конечно же прекрасно понимал, что дело тут не столько в карте, сколько лично во мне. Хоть на мгновение прикоснуться к прошлому, вспомнить, почувствовать связь с тем миром, в котором жило счастье, уют, спокойствие и любовь. Кто же из нас, оставшихся в живых, не мечтает о таком? Подумав об этом, я в сомнении закусил губу. А надо ли мне это прошлое, то, которого не вернешь? Несколько секунд я вслушивался в себя, а затем резко повернул руль, словно толкнул кто под руку. Надо. Надо, черт побери! Ведь без прошлого нет будущего. И они связаны между собой. Забудем прошлое, потеряем себя, превратимся в бездушных тварей, не достойных жить в новом мире, который мы построим, обязательно построим!

Предаваясь таким рассуждениям, я свернул на улицу Войкова, а с нее во двор родной девятиэтажки. Прошлое, о котором я только что думал, тут же напомнило о себе болезненно накренившимся силуэтом некогда белой «Волги» ГАЗ 3110. Это была моя машина. В компании пары еще таких же авто-бедолаг она так и осталась стоять на парковке возле дома. «Волга» как верная собака, дожидался прихода своего хозяина. Хозяин пришел, только вот поздно, слишком поздно. Раньше него сюда добралась смерть.

— Приехали, — я остановил БТР возле своего подъезда.

— Сам не ходи, — в приказном тоне прогудел Загребельный. — Возьми с собой… — он оглянулся назад, подыскивая подходящую кандидатуру. — Возьми с собой Нестерова. — Не дожидаясь моего ответа, Андрюха обратился к милиционеру: — Как, майор, не против побывать в гостях у Ветрова? Он приглашает.

— А ничего что мы вот так запросто отправимся гулять по Проклятым землям? — сощурился милиционер. — Сам ведь говорил…

— Ну, говорил, — перебил я Анатолия. — Только до подъезда всего-то ничего, метров десять. А внутри зданий аномалий всегда на порядок меньше, чем снаружи. Да и к тому же тут знающие люди ходили и пешком… раньше…

— И где эти люди теперь? — невесело хмыкнул пожилой милиционер, но все же стал медленно подниматься со своего сидения. — Не слышал я что-то о них уже давненько. Похоже, один ты такой остался. Счастливчик.

— Не хочешь, не ходи, — буркнул я и принялся открывать люк у себя над головой.

— Чего уж, схожу, — смилостивился Нестеров, — а то вляпаешься еще куда-нибудь. Выручай потом…

— А можно и мне с вами? — голос Лизы прозвучал из глубины десантного отсека.

Нестеров поглядел на девушку, хотел было что-то ответить, да передумал, уступая это «почетное» право мне. Я прекрасно понимал, что Лизе очень хочется увидеть мой дом, но с другой стороны… Тоже еще нашла время и место для экскурсий!

— Максим, ну пожалуйста… — взмолилась моя подруга.

— И я тоже хочу пойти, — Пашка хотел было оправиться прицепом вслед за сестрой, но та решительно и без всяких вариантов сказала ему «нет».

На удивление суровый взгляд Лизы возымел действие, и пацан заткнулся. Нахохлившись, он уселся на свое место и отвернулся, даже не желая глядеть на сестру. Сразу стало понятно, что такое неожиданное послушание является следствием какого-то давнего разговора с Лизой. Какого? Неужели меня делили? И, судя по всему, девушка взяла вверх и запретила брату встревать между нами. Цирк-зоопарк, неужели ее влюбленность так сильна? Или может она уже успела перерасти в любовь? Тут мне стало стыдно. Вспомнилось, как вчера вечером я опустил девчонку, как удовлетворил свою похоть, совсем позабыв о ней. Сразу же захотелось сделать для Лизы что-нибудь хорошее, загладить, так сказать, искупить…

— Ну, пожалуйста…

Моя подруга вновь повторила свою просьбу. В ее глазах было столько мольбы, что я сдался.

— Ладно, пойдем втроем, — сказал и тут же подумал: «Вот же черти что получается! Прогуляться в смертельно опасном „сумраке“, это так теперь называется развлечь девушку».

Но отступать было уже поздно, и я с тяжелым вздохом полез в люк.

Когда уже выбрался наружу, то вдруг вспомнил об одной мелочи. Ну, мелочь не мелочь, а Зегребельному о ней знать вовсе не помешает.

— Андрей! — я заглянул внутрь бронетранспортера.

— Чего? — Леший пересел на место механика-водителя.

— Мы там, наверху шумнем чуток. Так что вы имейте в виду и не дергайтесь зря.

— Ключи, небось, посеял? — сразу догадался чекист.

— Выкинул. Давно уже, — чистосердечно признался я. — Чтобы не напоминали и не искушали.

— Ты там гляди, не раскисни. — По лицу подполковника ФСБ промелькнула тень раскаяния. Похоже, сейчас Андрюха очень и очень пожалел, что проявил слабость и поддержал мое идиотское желание посетить родные пенаты. Чтобы хоть как-то исправить положение, Загребельный очень серьезно попросил, почти приказал: — По-быстрому давай. Одна нога здесь, другая там.

— Не учи ученого, — пришлось возмущенно хмыкнуть и с показушным проворством, вообще-то не очень рекомендованным в моем возрасте, сигануть с брони.

Оказавшись на земле, я потер предательски занывший от перенагрузки сустав ноги и огляделся по сторонам. Вокруг все было еще более пасмурно, чем внутри бронетранспортера. Там хоть горела пара светильников, а тут… Тут казалось, что почернел, основательно прогнил сам воздух. И это ни какая-то там пыль или газ. Он по-прежнему оставался прозрачным, только превратился в некий жутковатый фильтр, через который теперь все предметы выглядели несколько иначе. Они приобрели другие оттенки, слегка исказили свои формы, стали отбрасывать странные, очень странные тени.

О тенях стоило сказать особо. Главная непонятка заключалась в том, что ложились они как попало, нарушая все законы распространения света. Складывалось впечатление, что на улицах мертвого города, словно фонари, горело множество ярких солнц. Они-то и создавали мешанину, заставляли тени то тянуться на встречу друг другу, то испугано шарахаться в разные стороны, то накладываться, то пересекаться. Кстати, говоря, о множестве солнц, я вовсе не шутил и даже не думал о каких-то там фигуральных выражениях. Мне действительно казалось, что в «сумраке» сияли неведомые светила, неведомые и невидимые. Узнать об их существовании можно было лишь по теням… пугающим, непонятным, зачастую невероятным образом изломанным теням. И это здесь, на окраине аномалии! А вот ближе к центру Наро-Фоминска… О том что творилось в центре города, сейчас вовсе не хотелось вспоминать.

С автоматом наготове я дождался, пока Лиза с Нестеровым спустятся с брони. Помогать им не стал. Правила хорошего тона сейчас претерпели существенные изменения. Девушки и пожилые милиционеры будут куда более благодарны за контроль над прилегающей территорией, чем за галантно протянутую руку.

— Ну, двинули что ли? — Когда компаньоны оказались рядом, я указал в сторону настежь распахнутой двери подъезда и быстрым шагом направился к ней.

На крыльце пришлось остановиться. Внутри здания хватало как теней, так и пятен густого непроглядного мрака. Их порождали ступени, брошенная прямо на лестнице мебель, раскрытые двери квартир. Может в подъезде и не поселилась смерть, даже скорее всего не поселилась, но все же проверить я был просто обязан.

Возле подъезда валялось превеликое множество самых разнообразных предметов. То ли свидетельства спешной эвакуации, то ли следы последовавших за ней грабежей и погромов. Пробежав по ним взглядом, я поискал что-нибудь достаточно крупное, но вместе с тем не очень тяжелое. Выбор пал на погнутое эмалированное ведро, которое приютилось у самых ступеней крыльца. Я попросил Лизу, и та очень осторожно, будто старая емкость была до краев наполнена взрывоопасным нитроглицерином, подала ее мне. В отличие от девушки осторожничать полковник Ветров не стал. Он тут же размахнулся и зашвырнул железяку на площадке первого этажа. Ведро раскатисто загрохотало по бетонному полу и скрылось в одной из непроглядных, можно сказать бездонных теней.

Несколько секунд мы напряженно вглядывались в полумрак дверного проема и пытались понять, разглядеть что там и как. Так ничего и не разглядели. Внутри подъезда по-прежнему все оставалось тихо и недвижимо.

— Теперь, пожалуй, можно и войти, — я сделал шаг вперед и, не оборачиваясь, махнул своим спутникам.

Оказавшись внутри, меня охватил страх. Нет, это был совсем не тот леденящий ужас, который возникает перед встречей с неизвестностью или опасностью. Это была боязнь повстречаться с прошлым. О нем напоминало все вокруг. Выкрашенные в грязно-голубой цвет панели, двери соседских квартир, погнутые перила, сама лестница, по которой мы с женой десятки, если не сотни раз таскали детскую коляску с грудным Олежкой, когда ломался лифт. А вот и тот самый люк мусоропровода, в который мой малолетний сын запихнул прожженную им подушку. Подушка была большая, поэтому она там и застряла. Олежка долго и безрезультатно пытался ее пропихнуть. Помню, вымазался как черт. От него потом дня три разило палеными перьями, тухлой рыбой и гнилыми помидорами. И с этим «ароматом» не могла справиться даже самая душистая шампунь.

Как только мы ступили на площадку четвертого этажа, взгляд сразу прикипел к до боли знакомой двери, обшитой дешевой деревянной вагонкой. Прочно прикипел, так прочно, что я уже не обращал внимание ни на что другое. Сердце больно защемило, а пальцы на руках стали холодными и непослушными.

— Вот и пришли, — слова дались с невероятным трудом.

— Эта твоя, что ли? — милиционер безошибочно ткнул пальцем в дверь моей квартиры, а после того как я пробулькал едва различимое «моя», добавил: — Дверь не очень… Самопал с базара.

— Когда мы ее ставили, и такая была за счастье.

— Угу, — Нестеров с пониманием кивнул и сделал шаг вперед. — Ну, так, пошли. Чего зря время терять? Открыто ведь!

Открыто? Слова майора повергли меня в легкое замешательство. Как открыто? Не может быть! Я рванулся вперед и в два скачка обогнал милиционера. Новый, уже более внимательный взгляд подтвердил, что старый сыскарь прав. Дверь моей квартиры оказалась закрыта неплотно, так что между рамой и срезом деревянной вагонки оставался просвет толщиной примерно пальца в два. Не веря своим глазам, я замер, так и не решившись дотронуться до дверной ручки.

— Что-то случилось? — Анатолий сразу насторожился, а потому придержал Лизу.

— Я запирал. Своими руками запирал, — это были скорее мысли вслух, чем ответ.

— Ах, вот оно в чем дело! — майор расслабился. — Выходит, выпотрошили квартирку. Что ж, не ты первый, не ты последний. — Милиционер стволом своего АКСа указал на распахнутую дверь соседской квартиры, той самой в которой раньше жил Дима Клочко, владелиц небольшого автосервиса. — Здесь таких много. Людям жить-то с чего-то надо.

— Каким, нахрен, людям! — перебил я Нестерова. — Я был тут год назад во время своей последней вылазки. Город уже тогда плотно лежал под «сумраком». Он был пустой, понимаешь, абсолютно пустой!

— Может другие… — Лиза помедлила, подбирая нужное слово, — разведчики, старатели. Максим, не ты ведь один на Проклятые земли ходишь.

— Это верно, не я один, — с доводом пришлось согласиться. — Другие тоже есть. Были, по крайней мере.

— Это каким же надо быть двинутым на всю голову, чтобы тащиться на Проклятые и бомбить здесь квартиры?! — Нестеров хмыкнул и снова покосился на дверь. — Кстати, следов взлома что-то не видать. — Анатолий перевел взгляд на меня и с недоверием в голосе поинтересовался: — А ты ее точно запирал?

— Да уж куда точнее, — пробурчал я и потянул дверь на себя.

Начиная с этого момента, возвращение в родной дом потеряло свой горьковато-сладкий, наполненный ностальгией привкус и превратилось в поединок с тенью неведомого противника, решившего осквернить мое прошлое, завладеть им. Хотя, кто его знает, может эта самая тень вовсе не бестелесное, эфемерное создание, и вот именно в эту самую минуту, облизываясь, поджидает раззяву-хозяина в его собственных апартаментах. Догадка вполне могла оказаться правдой, поэтому первым, кто заглянул внутрь моего некогда теплого и уютного жилища стал ствол 7,62 милиметрового АКМСа.

Прямо от входной двери тянулся длинный узкий коридор. В нем было не на много светлей, чем на лестничной площадке, но все же это был мой дом, а поэтому я безошибочно распознавал каждую деталь, каждую мелочь. Справа длинная прихожая с этажеркой заваленной всякими безделушками и большими зеркальными дверями одежных шкафов. Покрытые пылью зеркала уныло и тускло отсвечивали, довольствуясь лишь крохами света, попадавшими сюда из распахнутых дверей гостиной и кухни. На покрытом ламинатом полу стояла пара дорожных сумок, баул, сделанный из большой ситцевой наволочки, и четыре пачки с книгами, перевязанные тонкой бечевкой. Жена собиралась в эвакуацию по-серьезному. Только вот зря старалась. С собой разрешали брать всего один чемодан. Может мне как полковнику и удалось бы захватить еще кое-что, но, увы… Тогда я был далеко. И Маша уехала сама. Уехала навсегда.

Шквалом накатившие воспоминания больно сдавили грудь, глаза защипало, словно в них угодила едкая «Черемуха». Однако на этом все и оборвалось. Я заметил, нет, скорее почувствовал движение слева и резко обернулся, направляя ствол автомата в кухонную дверь.

На спуск я так и не надавил. Просто не в кого было стрелять. Моим противником и одновременно гостем оказался лишь порыв ветра, который ворвавшись в разбитое окно, поднял, закрутил, грязную тюлевую занавеску.

― Чего там? ― рядом выросла фигура в милицейском бушлате.

― Чисто, ― прошептал я в ответ, и уже совсем было собирался покинуть кухню, когда взгляд зацепился за литровую банку с огурцами стоявшую в центре стола. ― Что за цирк-зоопарк! ― с этими словами разгневанный хозяин дома подошел к припорошенному пылью кухонному столу и тупо уставился на открытую стеклянную тару со сперва заплесневевшими, а затем успешно засохшими огурцами.

― Такой продукт пропал! ― Нестеров последовал за мной.

― Не моя… В смысле, не я ее открывал, ― пожилой милиционер получил от меня быстрый вопросительный взгляд.

― Ну, это ясно. Не тот стиль. Такой жлоб как ты, Ветров, даже рассола не оставит. А тут только пару огурцов сожрали. Гурманы, мать их!

Майор совершенно не разделял моей озабоченности. Хотя оно и понятно. Ведь опустошение покинутых квартир для старого мента являлось обычным делом. Именно этим и промышляли его люди в покинутом Одинцово. Только вот как быть с тем, что дверь не взломали, а по-тихому открыли? К чему сейчас такие церемонии? Этот вопрос я так и не успел задать. На кухню заглянула Лиза.

― Пусто. В квартире никого нет, ― быстро доложила она.

― Молодец! ― Нестеров похвалил свою разведчицу и тут же перевел взгляд на меня: ― Давай, Максим… Хватит изучать пенициллин в банке. Иди, ищи свою карту.

― Атлас, ― уточнил я, направляясь к двери.

― Да хоть энциклопедию. Только быстрее. А то что-то темнеет на улице, подозрительно так темнеет.

Я мимоходом глянул в окно и понял, что Анатолий прав. Света становилось все меньше и это несмотря на то, что сейчас только середина дня. Видать что-то там, в механизме аномалии изменилось, сдвинулось, и вот теперь на улицу Курзенкова наползал настоящий «сумрак».

Едва не сбив с ног Лизу, я заскочил в гостиную, кинулся к книжному шкафу и стал одну за другой выбрасывать книги на пол. Атлас должен был лежать где-то на верхней полке. Это точно, ведь я собственноручно его туда положил.

Пока я перелопачивал семейную библиотеку, Лиза бродила по квартире, а Нестеров пристроился у окна с автоматом наготове. Теперь он вроде как не торопил. Милиционер просто докладывал об изменениях происходящих снаружи. Только вот этот доклад подгонял меня сильней, чем отчаянный крик в самое ухо.

― Видимость падает. Воздух дрожит. Видать нагревается или примесь какая пошла. И еще все коричневатым стало, будто на фотке старой. Тени растут, ну прямо как на дрожжах. Длинные такие. И чего это вдруг?

― Тени это плохо, ― процедил я сквозь зубы. ― Надо поторапливаться.

Словно услышав мольбу, скрытую в этих словах, фортуна, наконец, смилостивилась и сунула мне в руку большую толстую книгу с фотографией автомобиля на твердой красно-синей обложке. Чисто автоматически я открыл ее, пролистал и, убедившись, что на картах нанесены даже грунтовки с облегчением вздохнул. Вот оно, то, что нам и надо!

― Все, нашел! ― я продемонстрировал атлас Нестерову. ― Теперь можно уходить. ― Повернув голову в сторону двери, я негромко позвал: ― Лиза, где ты там? Уходим!

Девушка словно ждала моего зова, а потому незамедлительно возникла в дверном проеме. СВД висела на плече. В одной руке молодой снайпер держала темно-зеленую непромокаемую куртку моей жены, а во второй вставленную в рамку фотографию.

― Это кто? ― поинтересовалась она и развернула фотку так, чтобы мне было лучше видно.

Могла бы не утруждаться, я ведь узнал рамку с наклеенными по углам морскими ракушками, а стало быть совершенно точно знал что за лицо улыбнется мне с яркой цветной фотографии. Молодой мускулистый парень с мокрыми, взъерошенными волосами. Он только-только выбрался из воды и был врасплох застигнут объективом фотокамеры Маши.

― Это мой сын, ― выдавил я из себя, абсолютно не обращая внимание на то, что голос дрожит. ― Мы на море ездили… Прямо перед тем как он в армию ушел.

― Ой, а я думала это ты, ― Лиза слегка смутилась. ― Ну, в молодости, значит…

― Когда ему было восемнадцать, еще на черно-белую пленку фотографировали, ― рядом грузно протопал смекалистый милиционер, явно направляясь к выходу из квартиры.

― Но ведь похож. Очень сильно похож, ― восхитилась моя подруга.

Лиза казалось лишь теперь осознала, в какой эпохе родился ее нынешний кавалер. В другое время меня бы это, наверное, задело, но только не сейчас. Сейчас я жил прошлым, памятью о своих давно погибших жене, сыне и виной перед ними. Виной, за все: что остался жив, что дышу, смеюсь, ем, пью, трахаю вот эту девчонку и что так редко о них вспоминаю. У меня даже не осталось ни одной фотографии, ни одной вещи напоминающей о них. Подумав об этом, я выразительно поглядел в руки Лизы. Девушка заметила этот жесткий наполненный одновременно гневом и болью взгляд.

― М-можно я возьму куртку? ― запинаясь, пролепетала она и отступила на шаг. ― А то моя «Аляска» грязная совсем, а постирать негде.

Испуг в ее голосе моментально отрезвил. Подумалось: «Что ж ты козел старый девчушку напугал! Она-то в чем виновата?».

― Куртка в шкафу была? Чистая, без плесени? Проверяла? ― чтобы поскорее успокоиться, пришлось задать традиционный вопрос.

Когда в ответ Лиза часто закивала, я потрепал ее по плечу:

― Бери, конечно. Она тебе в пору будет, ― и тут же отвернул лицо, что бы скрыть предательски повлажневшие глаза.

― Я, пожалуй, и фотографию возьму, ― здесь девушка уже ставила меня перед фактом. ― Буду смотреть на нее и видеть тебя, а ты будешь смотреть и видеть сына. Прямо два человека в одном лице.

― Ладно, бери.

На душе у меня потеплело и даже не знаю от чего. То ли от того, что Лиза все понимает, то ли от того, что о моей семье будет помнить кто-то еще. В благодарность за это я хотел наклониться и по-отцовски чмокнуть девушку в лоб, но не успел. Со двора прогремел выстрел, а спустя пару секунд еще один. Стрелял помповик. Почему именно он? Я задал себе этот вопрос и тут же сам на него ответил. Похоже, в гости к нам пожаловали те, от кого может защитить только лишь оружие Главного.

― Давайте! Живо вниз! ― прокричал Анатолий Нестеров уже практически с лестничной площадки.

― Вперед! ― я резко развернул Лизу к выходу.

― Погоди. Я переоденусь, ― моя подруга начала расстегивать свою замусоленную «Аляску». ― А то руки заняты. Стрелять не смогу.

― Не придется тебе стрелять. Беги, прячься в машину и больше ничего, ― я, было, принялся тащить девушку по коридору, но, сделав всего шаг, остановился как вкопанный. Совершенно неожиданно на глаза попалось то, что ускользнуло от моего взгляда раньше.

При взгляде из глубины квартиры, зеркала отсвечивали несколько по-иному, а потому рисунок и надпись, сделанные пальцем на пыльном стекле, с этой стороны были видны куда отчетливей. Надпись не отличалась особой оригинальностью. «Я был здесь» ― эту короткую фразу писали все путешественники на всех стенах и заборах мира. Зато вот рисунок… Я не очень большой мастак по части изобразительного искусства и умею рисовать всего две вещи: Т-90, во всех тех проекциях и морду мультяшного волка из «Ну, погоди!». Так вот эта самая морда, изображенная в характерном Ветровском стиле сейчас и украшала зеркальную дверцу платинного шкафа в коридоре моей старой давно покинутой квартиры. И, убейте меня, я не помнил, что бы рисовал ее здесь!

― Твою мать, полковник, где вы там застряли?

Разъяренный рык майора милиции мигом отрезвил, вывел из замешательства, напомнил где мы и что будут стоить наши жизни, продлись эта безрассудная экскурсия еще хоть на минуту. А ничего ни будут, даже ломаного гроша! Именно поэтому мы с Лизой выскочили из квартиры и стремглав кинулись вниз по полутемной лестнице.

Опубликовано 22.01.2012

Читать главу 13>>

Написать отзыв на книгу

Уважаемые читатели, здесь вы можете почитать рабочую версию романа. Полный текст можно скачать в форматах FB2, TXT, PDF по весьма скромной цене.