И НАСТАНЕТ ДЕНЬ ТРЕТИЙ

Глава 8

Для осуществления задуманного плана информация была просто жизненно необходима. Отличная мотивация! Именно благодаря ей жажда познания вскипела во мне с новой доселе невиданной силой. Понятно, великим алхимиком мне не стать, но основные этапы магического процесса следует уяснить хоть кровь из носа.

Первые шаги просты и понятны. Сперва добывался минерал под названием свинцовый блеск или галенит. Затем из него выплавляли чистый свинец. Далее увесистые слитки ожидали две разные, абсолютно не похожие друг на друга судьбы. Большая их часть отправлялась прямиком на седьмой уровень. До транспортных лент в аду как-то не додумались. Их заменяла бесконечная череда грешников. Каждый нес столько свинцовых чушек, сколько позволяли его физические возможности. В цепочке спускающихся вниз людей попадались как накаченные атлеты, которые тянули охапки по шесть-семь слитков, так и чахлые старушенции, наподобие моей знакомой ведьмы, которые едва передвигали ноги согнувшись под весом парочки серебристо-серых брусков.

Вторая, меньшая часть добытого свинца предназначалась для производства особого магического вещества под названием философский камень. Не скрою, я был немало удивлен, когда услышал от ведьмы это название. Наверняка каждый из нас когда-либо слышал о философском камне. Не буду говорить за всех, но лично мне он представлялся в виде черного брильянта, посверкивающего на бархатной подушечке. Знаю, что его искали мудрецы всех времен и народов, но вот вопрос — зачем? Как и большинство людей, я не имел об этом ни малейшего понятия. А зря! Как оказалось, это очень ценная вещь. Всего щепотка тертого философского камня превращает в золото свинец или ртуть в пропорции один к тысяче. Во, красота!

Я получил такой удар плетью, что чуть не свалился с ног. Умеют бить, сволочи! Я метнул взгляд полный ненависти на кровожадно улыбающегося горбуна в черном. Вот сука, заметил все-таки! Ведь я зачерпнул всего пригоршню того черного порошка, которым заканчивается технологический процесс в пятом круге.

— Оставь,— ведьма укоризненно покачала головой.— Черный дракон тебе не пригодится. Не стоит без толку навлекать на себя гнев гоблинов.

— Расскажи мне о Черном драконе,— я разминал в руке с таким трудом добытый трофей.

— Ты, милостивый господин, забываешь, что я ведьма, а не алхимик. И мое ремесло — духи всего сущего, а никак не свойства мертвых камней.

— А кто может знать? Есть здесь настоящий алхимик? — я взглядом пробежался по веренице людей, пытаясь высмотреть хоть один плащ с золотыми звездами.

— Видела я тут одного испанца. Звали его, кажется, Раймон… — старуха помедлила,— да, точно, Раймон Луллий. Раз пять мы оказывались рядом, вот он то и поведал мне ту историю, которую я сейчас пересказываю тебе.

— А последний раз, когда ты его видела?

— Давно,— ведьма пожала плечами.— Должно быть лет сто назад, а то и больше.

— У-у-у,— разочарованно протянул я.— Тогда на встречу с ним надеяться не приходиться.

Я с досадой выкинул бесполезный черный порошок. Увидев это, ведьма одобрительно кивнула:

— Черный дракон бесполезная для нас вещь, но вот когда пройдем весь шестой круг… — старуха уже в который раз перешла на заговорщицкий шепот.— В конце шестого круга не зевай. Хватай Красного льва и не беда, даже если тебя за это хорошенько взгреют.

— Слушай, бабуля, ты можешь говорить по-человечески?! Черный дракон, Красный лев, что за хрень такая?

— Опять ты кипятишься, уважаемый господин! — ведьма покачала головой.— Вроде не молод уже, а горячности как у безусого юнца.

— Ну, ты же знаешь, что времени у меня — совсем ничего! Как тут не горячиться?

Ведьма даже приостановилась, и бредущий сзади бородатый мужик в лаптях и косоворотке буквально уткнулся ей в спину. Судя по всему, старуха никак не ожидала, что ее рассказ возымеет на меня такое скорое действие. Я понял, сама бы она на побег ни за что не решилась, даже если бы наверх вела отполированная ногами беглецов лестница в каком-нибудь потайном туннеле. Скулить по утраченной жизни это одно, а бороться за эту самую жизнь — совсем другое.

— Бог тебе помоги, смелый господин! — в глазах ведьмы блеснула зависть.— Ради такого храбреца расскажу все, что знаю. Так вот… Черного дракона ты уже видел, а вот Красный лев это совсем другое. Это и есть тот самый философский камень, о котором я тебе давеча толковала. Выглядит он как камешки ярко-красного цвета. На том же шестом круге их мелят в порошок. Хочу заметить, что порошочек этот и хватать легче, да и глотать его гораздо сподручней.

— Глотать? На кой мне его глотать? — от одной лишь фантазии, что на зубах моих поскрипывает эта химическая дрянь, желудок тут же дернулся в непроизвольной конвульсии.

— Никак помереть боишься? — ведьма хохотнула.— Да ты не бойся, вреда от Красного льва не будет, а даже наоборот. Это лучшее лекарство, которое когда-либо в мире сотворено было. Оно все твои хвори за пару часов вылечит. Нога ведь у тебя, как я вижу, совсем плоха. Куда с такой бежать?

— Я думал, что в аду никакие лекарства не действуют, как не действуют, к примеру, и механизмы,— воспоминание о ране заставило ее вновь противно заныть.

— Это обычные лекарства не действуют. Красный лев — эликсир магический. Он и на земле, и здесь, в преисподней, одинаково хорош,— ведьма призадумалась что-то припоминая.— Еще садовники Красного льва очень уважают. Закопают щепотку, к примеру, под молодую яблоньку, а она, глядишь, на следующий день уже и до раскидистого дерева вырастает. Затем пару часов пройдет, а яблонька то уже и отцвела, и плоды полновесные на ней соком наливаются.

— Сильная штука! — я уважительно покачал головой.— Жаль, что я не садовник.

Вмиг вспомнились кадры из детского мультика, «Джек в стране чудес», кажется. Вот бы и мне точно также. Зарыть в землю парочку чудесных бобов. Они и так растут быстро, а тут еще такой превосходный допинг как Красный дракон. Короче, через часок мост с того света был бы готов. Может, кто думает, что я ждал бы целый час? Да ни за что! Как только росточек окрепнет настолько, чтобы удержать вес слегка располневшей человекообразной обезьяны… Только эту самую обезьяну и видели!

— Опять ты в облаках витаешь,— проскрежетала ведьма.— Приготовься. Вон там, впереди… видишь каменные жернова?

— Ну?

— Что «ну»? Видишь или нет?

Шагах в ста от нас действительно что-то вращалось. Тяжелый едкий газ, опускавшийся из пятого круга, клубился там словно его раздувал огромный потолочный вентилятор. В пору моего босоного детства такие вентиляторы устанавливали во всех продуктовых магазинах. Движению воздуха они вряд ли способствовали, зато мух разгоняли это точно.

— Вижу,— соврал я, чтобы не ударить в грязь лицом.

— На жерновах этих и перемалывают Красного льва. Мы пройдем близко, вот тогда-то его и надо хватать… теплым, прямо из-под самого жернова. Тот порошок, что уходит вниз по желобу, нам ни за что не достать. Тележки, в которые он ссыпается, стоят далеко, и рядом с ними постоянно кто-то слоняется, то ли гоблины, то ли сам Дагон — могущественный демон, главный смотритель адовой мастерской. А рядом с жерновом обычно никого нет. Так что это и есть самое удобное место.

Что ж, предварительный инструктаж я получил, теперь посмотрим, как все будет выглядеть на самом деле.

Жернова выступили из темноты как-то вдруг, внезапно. Так из тумана появляются зловещие прибрежные скалы. Да они и походили на скалы. Глядя на вращающееся каменное колесо размером чуть ли не с половину футбольного поля, я чувствовал себя мелкой и ничтожной букашкой. А оно, колесо — стихия, сверхъестественная мощь, не подвластная миру людей.

Однако, первые впечатления проходят очень быстро, и вскоре глаза выходца из двадцать первого века видели лишь две круглые светло серые плиты, лежащие одна на другой. Да габариты, да вес, да скрежет и грохот, но в остальном все просто как дважды два. Нижний жернов закреплен неподвижно, а верхний ползет по своему собрату, перемалывая все, что угораздит попасть между ними. Видел я такую систему, когда бывал в Кижах. Только рукотворные деревянные мельницы мололи никак не камни, и в движение их приводило совсем не сила человеческих ног.

Да-да, именно сила ног! Несколько тысяч человек белками крутились в деревянном барабане, огромном как колесо обозрения. Люди не могли остановиться ни на секунду. Одному небу известно, сколько десятков, сотен, а может и тысяч лет продолжался их неистовый забег. Мир для этих несчастных теперь навечно состоял из надрывного до хрипоты дыхания, размеренного мелькания деревянного колеса, скрипа валов и шестеренок, скрежета и хруста переминаемой породы.

Надсмотрщиков возле колеса оказалось необычайно много. Все они уродливо гримасничали, выражая этим свое полное удовлетворение. Чувствовалось, что находиться здесь для них в настоящий кайф. И работа непыльная, и развлечений хоть отбавляй. Главным аттракционом являлась стрельба из арбалета. Завидев сбавляющего обороты бегуна, охранники выпускали в него тучу стрел. Гоблины надрывно реготали, когда провинившийся, а зачастую и все его соседи, кидались в лошадиный галоп, вопя от боли. Тела их в этот момент были утыканы стрелами как шкура дикобраза иголками.

В порыве бессильной ярости я сжал кулаки. Хотелось разнести вдребезги, стереть с лица земли это адское устройство. Пусть пылающие бревна обрушатся на головы мерзких горбунов и сожгут их дотла, чтобы не осталось ни уголька, ни пылинки, ни самой памяти. С ненавистью глядя на грубо сработанные валы и шестерни, я и вправду принялся измысливать план. Машина то деревянная, гореть будет хорошо, весело так гореть. И починят ее ох как нескоро. Деревьев таких… Я смерил взглядом вал, идущий к жерновам. Сделан он был из пяти скованных между собой гигантских древесных стволов. Деревьев таких на Земле и не встретишь уже поди. Вырубили все давно, а если где и остались, то неизвестно, кто до них первым доберется слуги Дьявола или трудолюбивые китайские лесорубы.

Но чем больше мне хотелось поджечь адскую мельницу, тем больше нарастало убеждение, что от этого ничего не изменится. Узников бросят на другую, может даже более изнурительную работу, ну а меня… меня тут же перетрут на этих же самых жерновах.

— Приготовься,— толкнула меня ведьма.— Подходим. 

То, что подходим, я видел и сам. Вращающийся жернов грохотал над самыми нашими головами. Как я не старался, но отделаться от страха, что многотонное каменное колесо вот-вот сорвется и прихлопнет всех нас, никак не удавалось. А тут еще и лезть прямо под него. Куда придется бежать, я уже отчетливо видел. В центре нижнего неподвижного жернова чернела дыра, в которую и просыпался мелко перетертый красный порошок. Это была не тоненькая струйка, это был целый водопад алого песка. Извергаясь из жернова, он падал в пробитый в полу колодец. Каменная нора уходила куда-то вниз, должно быть уже на седьмой уровень.

— Принесешь мне чуток,— жалобно попросила ведьма.— Из меня то бегунья плохая, да и руки заняты. Ведь не могу я свинец бросить. Заметят сразу.

— Принесу сколько смогу,— пообещал я. После всего, что старуха для меня сделала, грех было не возместить должок.

— Не ходи,— рыкнула Диона.— Увидят, разорвут. Это неповиновение. Это кража их тайны. Демоны такое не прощают.

— Двум смертям не бывать, а одной не миновать,— я быстро осмотрелся по сторонам.— Да и нет никого. От горбунов нас закрывает край жернова. Так что можно рискнуть.

— Давай, родной,— взвизгнула ведьма.— Сейчас самое время.

Тридцать метров туда, тридцать обратно. Что может быть проще? Но когда ноги подгибаются то ли от боли, то ли от ужаса, когда перед глазами плывет туманная пелена, когда каждый удар сердца звучит как бой курантов, отсчитывающих мгновения твоей жизни, вот тогда тридцать метров превращаются в тридцать километров, секунды растягиваются в часы, а воздух загустевает словно упругая липкая смола. Но выбор сделан, назад дороги уже нет. Понимая это, ты обезумев рвешься вперед. Ты кричишь, заглушая страх и малодушие. Ты машешь руками, в тайне надеясь, что они вдруг превратятся в крылья. И, черт его знает, может тебе повезет.

Мне повезло. Я избежал хватки смертоносных когтистых лап, в спину не вонзился рой отточенных стрел, и упал я всего один раз, причем на самом последнем шаге. Не вставая с пыльного каменного пола, я принялся обеими руками хватать теплый алый порошок.

Все звуки тонули в грохоте вертящегося жернова, но движение у себя за спиной я засек сразу. Что-то кольнуло в самом уголке глаза, что-то необычное, что-то, чего не было раньше. Странно лишь, почему суматоха началась среди вереницы грешников, а не в рядах грозных охранников. Ведь если мой рывок заметили, реагировать должны именно они.

Не ожидая ничего хорошего, я обернулся. От увиденного сердце похолодело, и не просто похолодело, оно покрылось льдом и, кажется, перестало биться.

Ведьма вырвалась из колонны обреченно бредущих каторжников, подскочила к краю жернова и устроила там настоящий спектакль. Она что-то дико кричала и размахивала руками. Слитки свинца оказались брошенными на пол, и старуха ничуть не боялась наказания. Какое там наказание, ее впору награждать. Выполняя свой ведьмовский долг, она с жаром указывала на вора. Не сложно было догадаться, кто тот неудачник, позарившийся на сокровище подземного царства. Не оставляла сомнения и участь его ожидавшая.

Несколько мгновений я не мог пошевелиться. Оглушенный, раздавленный, скованный диким страхом, я продолжал стоять на коленях, сжимая в ладонях две пригоршни заветного красного порошка. Что делать? Оставаться на месте в ожидании страшной расправы? Бежать назад, кинуться на ведьму и первым же подвернувшимся под руку камнем размозжить ей башку? Участь это мою не облегчит, но зато в свой последний миг я с чувством выполненного долга буду сознавать, что избавил мир от коварной, подлой гадины.

Эх, умирать, так с музыкой! Я вскочил на ноги и кинулся бежать. Только вот бежал я совсем не к ведьме, а в диаметрально противоположную сторону, в самый темный и глухой закуток, где зловещие жернова почти касались уходящей ввысь каменной стены. Не могу сказать как и когда в голове моей сверкнула спасительная идея, и была ли она спасительной. Все будет зависеть от моих актерских способностей и от тупоумия гоблинов. Кстати, как в первом, так и во втором я весьма сомневался. Но других вариантов все равно как-то не возникало.

До стены я успел добраться раньше, чем на месте событий появились жуткие персонажи с заряженными арбалетами наперевес. Повезло. Теперь следует сделать вид, что Красный лев меня интересует меньше, чем бабочку навозная куча, что я и в мыслях ничего такого не имел. Что вы, какой такой Красный лев?! В этот самый миг мой взгляд упал на кулаки. Боже мой, я по-прежнему сжимал в них две жмени красного порошка. Выкинуть, избавиться от главной улики? Жалко, из-за него то вся каша и заварилась. Ни секунды не колеблясь, я запихнул обе жмени в рот. Сначала одну. Глотнул. Затем вторую. Вторую уже пришлось пропихивать чуть ли не пальцем. Не смотря на все усилия, порошок сухой колючей пробкой стоял поперек горла. Ничего, сейчас мы его мигом вколотим внутрь.

Я закрыл глаза, изогнулся и что есть силы впечатался лицом в шершавую каменную стену, затем еще и еще раз. Ощущение было такое, как будто меня нокаутируют огромной боксерской перчаткой, на которую предварительно намотали метра полтора колючей проволоки. Боль и страх сопровождали лишь несколько первых ударов. Но потом я впал в настоящий экстаз, в котором уже не ощущаешь и не понимаешь абсолютно ничего. В голове помутилось. Оставляя кровавые отпечатки, я сполз по стене и упал на колени. Продолжать само экзекуцию уже не было сил. Я лишь скреб скрюченными пальцами серый грязный камень и жалобно скулил: «Домой! Выпустите меня. Я хочу домой!»

— Во, урод, мозгами двинулся! — слова за моей спиной произнесли скорее раздосадовано, чем зло.— Смотри, куда со страху забился!

— В первый раз что ли? — рыкнул другой более низкий и гортанный голос.

— Назад его, в колонну. Это овца не из нашего стада. Идет вниз, пусть себе и идет. Там с ним как раз и разберутся. А нам чего руки марать? — Старший из гоблинов расставил точки над «и».— И поводыря разыщите. Пусть получше присматривает за этим придурком. Предупредите, еще раз побежит, шкуру спустим с обоих.

Победа! Я позволил себе просто упасть на пол и, свернувшись калачиком, мирно затихнуть. Но сладостное забвение продолжалось лишь несколько секунд. Сильные лапы схватили меня под мышки и поволокли прочь. Видел я плохо. Застывшая кровь склеивала ресницы, а опухшие веки не давали глазам раскрыться. И все же я понимал, что с каждым шагом становится все светлее и светлее. Мы выбирались из-под жернова и приближались к тропе, вдоль которой горели факела.

— Кто его вел? — прорычал один из тащивших меня гоблинов.

— Я,— донесся сдавленный рык Дионы.

— Следи за ним. Сделает хоть шаг в сторону, на куски порвем и его, и тебя. Ты нас знаешь.

С этими словами меня бесцеремонно швырнули вперед. Сжавшись, я готовился упасть на острые камни, но бухнулся на мягкую и теплую шерсть. Диона подставила свою спину. Опять Диона, моя верная, почти боевая подруга.

— Сейчас… я только немного приду в себя и встану,— разбитые губы едва шевелились.

— Ты не такой тяжелый, как я думала. Некоторое время я смогу тебя везти. Но все же не забывай, я не верховая лошадь.

— Сейчас… сейчас я встану.

Бессвязно бормоча, я пытался протереть залипшие глаза. Голова удивительно быстро прояснялась. Раны перестали кровоточить, как будто кровь из них перекрыли одним общим вентилем. Синяки чувствовались небольшими уплотнениями, но совсем не болели. Чтобы избавиться от подсыхающей кровавой корки, которая склеивала глаза, пришлось хорошенько поплевать на руки, а затем размачивать бордово-бурые комья. Процедура немного не эстетичная, но, думаю, за нарушение этикета меня никто не осудит.

Как это ни странно, однако уже через несколько минут я сделал первые шаги. Сперва робкие, а затем все более и более уверенные. Я даже чувствовал некоторый прилив сил, и… О небо! Разбитая вдребезги нога начала неправдоподобно быстро подживать. Внутри разорванной штанины я увидел молодые волокна восстанавливающихся мышц. Шевелясь как клубок дождевых червей, они медленно, но уверенно покрывали оголенную кость. Чудеса, да и только! Выходит, ведьма не солгала. Выходит, магический порошок все-таки работает!

Ведьма! Я вдруг вспомнил о «доброй женщине». Куда же подевалась эта старая сука? Испытывая дикую первобытную жажду крови, я стал оглядываться по сторонам.

— Ищите кого-нибудь? — Идущий рядом старик криво усмехнулся в длинные седые усы.

— Да уж, потерял тут одну свою знакомую.

Я искоса глянул на незнакомца. Вижу его впервые, как, впрочем, и весь остальной народ, уныло плетущийся рядом. Из-за моих злоключений мы с Дионой порядком подотстали от давешних соседей по этапу.

— Сведение личных счетов тут не приветствуется, поскольку мешает магическому процессу.

— Вы все видели?

— Видел. Моргана остается верной себе.

— Моргана? — я только сейчас сообразил, что не потрудился узнать имя старухи.

— Ведьма,— подтвердил старик.

— Зачем она это сделала? Я ведь спас ее. И за все это такая благодарность!

— Ведьма,— на этот раз старик уже говорил явно не о профессии, а о характере моей давешней знакомой.

— Удовольствие, значит, получает, паскуда! — с презрением я сплюнул под ноги.

— Не только лишь одно удовольствие,— мой сосед перехватил поудобней слитки, которые нес.— Если дело выгорит и удастся кого-нибудь подставить, Моргана получит приз — сердце растерзанного по ее милости грешника.

— Сердце? — от отвращения я скривился.

— А чего вы удивляетесь? В умелых руках человеческое сердце сильная штука. А у Морганы, уж поверьте, руки умелые.

Слова незнакомца меня насторожили. Еще один знаток местных тайн и традиций. А кто его знает, может этот господин, не смотря на благородную, можно даже сказать располагающую внешность, ничем не лучше ведьмы? Осторожно, краем глаза, я стал изучать старика. Узкое вытянутое лицо окаймляла пышная седая борода. Ну, прямо Дед Мороз. Хотя нет. Лоснящееся, счастливо-дебильное лицо новогоднего персонажа не шло ни в какое сравнение с испещренным морщинами ликом старца. Высокий лоб и испытывающий взгляд внимательных карих глаз выдавали в нем человека незаурядного ума и таланта. Так мог выглядеть отшельник или монах, большую часть своей жизни проведший среди книг и манускриптов. На вывод о священнослужителе наталкивал и темно-коричневый балахон. Некогда опускавшийся до самых пят, сейчас он изорвался и едва-едва прикрывал тощие старческие лодыжки. Старик был босой, однако шагал он так ровно и с таким достоинством, словно не замечал впивающихся в ступни острых камней.

Как я ни силился, но так и не смог угадать ни национальность, ни социальную принадлежность, ни род занятий моего собеседника. Я снова и снова бросал на старика быстрые цепкие взгляды, а он, перехватывая их, лишь устало и снисходительно улыбался. В конце концов, незнакомцу надоело:

— Не мучайте себя, молодой человек, все равно не отгадаете. Вам никогда не доводилось встречаться с людьми подобными мне. Их просто не существует в вашем времени.

— И кто же вы, если не секрет?

— Секрета никакого нет. Я Раймон Луллий, философ, алхимик и маг.

Написать отзыв на книгу

Уважаемые читатели, здесь вы можете почитать ознакомительную версию романа. Полный текст можно скачать в форматах FB2, TXT, PDF по весьма скромной цене.